Глава 9
Что с ними делать после этого?
Шафт натянул черные слаксы и пошлепал босиком на кухню. На полу был песок. Он подумал, что хорошо бы разработать схему, по которой цыпки перед уходом убирали бы часть жилплощади. Эту, что спит сейчас в его постели, можно было бы заставить навести порядок в ванной. Там все разбросано и залито водой, отскакивавшей от скачущих тел. Идея принадлежала ей, не правда ли?
– Ты ненормальный, – сказал он вслух сам себе. Он вспомнил одну из них, ту, которая варила кофе и пылесосила, когда он проснулся однажды утром. Он три дня не мог потом ее выставить.
Поставив на огонь воду для кофе, Шафт вернулся в спальню и полез в шкаф за футболкой. В ящике для белья футболок не было. Покопавшись немного в других ящиках, он нашел черную футболку среди носков и носовых платков. Шафт натянул ее через голову и укоризненно покачал головой, подумав про себя: "Свинья ты, Шафт". Из-за этой проблемы ему иногда бывало трудно с собой ужиться. Если класть все вещи на место, то они никогда не потеряются. Где же теперь, черт возьми, найти два одинаковых носка?
Он взглянул на спящую девушку. Вертушка. Она превратила ванну в трамплин для сексуальных упражнений. Ему понравилось. Девушка попалась с фантазией. Подняв одну ногу, он отряхнул подошву от песка и натянул носок, затем второй. Светящийся циферблат часов у него на руке показывал три. Она не заняла много места в кровати, но ее присутствие отняло у него частицу жизни. Его ждали дела. На кухне засинел чайник, и Шафт поспешил на зов.
Шафт стоял у плиты, залитый голубым люминесцентным сиянием, исходящим из круглой трубы на потолке. Он смотрел, как первые капли воды, проникая в порошок, шлепаются с другой стороны в виде кофе, и обдумывал свой следующий шаг. Сначала можно заглянуть в тюрьму. Андероцци обеспечит официальное прикрытие, пока он будет выбивать дерьмо из своих бандитов. Расколются ли они? Возможно, что и нет. Они будут благим матом требовать адвокатов и жаловаться на жестокое обращение. Они могут вообще ничего не знать.
Может, попросить Андероцци вывести его на дона мафии и продать ему бандитов за информацию о Беатрис? Нет. Ни один итальянский коп, даже Андероцци, не пойдет на контакт с мафией. И потом, за этих двоих клоунов ничего не выторгуешь. Таких хоть пруд пруди. Сделка не состоится, потому что итальянцы хотят не этого.
А чего они хотят? Латинский Гарлем. Только и всего? Если это так просто, то он, возможно, справится. Но в жизни не бывает ничего простого.
Налив кофе в чашку, Шафт оставил его на столике в гостиной, а сам пошел в ванную подобрать вещи, которые так и валялись в углу. Фу, какая мерзость! Серый костюм можно выбрасывать на помойку. Пистолет мокрый. Он засунул его за пояс, ближе к левому бедру. Уже дважды его пытались убить. Оружие за поясом придает уверенности. Хотя неизвестно, пытались ли во второй раз. Если да, то почему он до сих пор жив? Почему не послали более толковых убийц? Кофе обжег ему язык.
Деньги в другом кармане тоже намокли и помялись. Шафт швырнул конверт на круглый деревянный столик, стоявший в простенке меж двух окон в кухне, и подумал, что нужно завести хороший сейф с ночной охраной. Подошел к холодильнику и открыл морозильную камеру – она вся заросла льдом.
Там лежали две упаковки овощей, две полупустые коробки с мороженым, четыре подноса ледяных кубиков. Достав из конверта две сотни долларов, он запихнул остальные за овощи и впереди еще прикрыл мороженым.
Затем налил себе еще кофе. Часы на руке показывали десять минут четвертого. У него оставалось еще полчаса. Через полчаса закроются бары, пьяные расползутся по тротуарам, и все, кроме копов, извращенцев и хозяев круглосуточных кофеен, будут считать, что наступила ночь. Полчаса. Немного, и все, что у него есть.
Он прошлепал в спальню, посмотрел на девушку. Она не изменила положения. Что с ней делать потом? Да пусть спит! Шафт надеялся, что гостья не проспит работу и что она вообще работает. Он стал вспоминать, какой сегодня день недели. Если прошлой ночью была пятница, то сегодня суббота, и она проваляется так до вечера. Черт! Какой же сегодня день? Он постарался представить происшедшие события в календарной очередности. Выходило, что сейчас ночь с четверга на пятницу. Шафт почувствовал себя настолько лучше, что взял радио и поставил часы на семь утра. Он обычно просыпался под одну FM-станцию, где у микрофона сидел ведущий-меланхолик, жаловался на жизнь и ставил редкие блюзовые пластинки. Повернув ручку настройки на частоту станции, играющей хард-рок, Шафт сказал себе, что совершает благое дело, помогая девушке вовремя явиться на работу. Он знал, что это неправда. Громкость он сделал на всю.
В семь часов радио вышвырнет ее на Джейн-стрит. Короткие романы – самые лучшие.
В куче ботинок в коридоре Шафт на ощупь отыскал свои любимые тупоносые "оксфорды", из гардероба вытащил блестящую кожаную куртку, надел ее и обследовал карманы. Ключи, деньги, бумажник, носовой платок на месте, не хватает сигарет. Где же они? На тумбочке у кровати лежала пачка. Он не помнил, чьи это сигареты – его или ее. "Мальборо". Значит, ее. Сунув сигареты в карман, он повернулся, чтобы уйти.
В квартире вроде и не было ничего ценного, не считая долларов, запрятанных среди овощей и мороженого. Но едва ли цыпка догадается пошарить в морозилке. Он посмотрел на часы – три пятнадцать. Времени в обрез. Он оглянулся на девушку. Если он захочет, то всегда сможет ее найти.
Застегнув куртку на "молнию", Шафт на цыпочках вышел из квартиры. Пистолет был совсем незаметен. У него и у них оставался единственный и самый опасный путь.
Глава 10
Шафт не стал вызывать скрипучий лифт и тихо пошел вниз пешком, иногда останавливаясь и прислушиваясь к звукам спящего дома. Его сопровождали лишь монстры, рожденные его собственным воображением, но он, будучи реалистом, оставлял их без внимания.
В подвале заливалась лаем собака консьержа. Шафт подумал, не спуститься ли в подвал, чтобы погладить пса или дать ему в зубы и заодно воспользоваться служебным выходом, а потом – через ограду и на Хадсон-стрит. Нет, через центральный выход будет вернее. Случайный полицейский, не знающий куда деваться от скуки, представляет собой большую опасность, чем засада у дверей. Заметив черномазого, который лезет ночью через забор, он обязательно примет его за грабителя и сделает предупредительный выстрел в лоб.
Прежде чем войти в вестибюль, защищенный снаружи домофоном, Шафт нашарил на стене выключатель и выключил свет. Он не хотел, чтобы кто-нибудь увидел его и всполошился. В темноте он быстро очутился у двери, выходящей на Джейн-стрит, мгновение прислушивался к звукам снаружи, затем выскочил на улицу и торопливо пошел на восток, мимо кирпичных домов, к началу Восьмой авеню.
Восьмой авеню он достиг за несколько секунд. Рысью обогнув газетный киоск на углу, по диагонали пересек авеню на уровне Двенадцатой улицы, с ее бестолковым несуразным треугольником Абигдон-сквер. При повороте на улицу антикваров Бликер-стрит он почти бежал.
Кучи мусора на тротуарах вкрадчиво блестели в свете ночных огней. Молчащие, пустые, как людские мечты, подъезды, были черны. Ничто не укрывалось от глаз человека, бегущего по Бликер-стрит. Он был, как всегда, настороже. Он мог, в любую секунду уловив предупреждение, ответить действием. Ему нравилось ощущать движение своего сильного, крепкого тела, толчки крови в мышцах в ритм биению сердца. Он наслаждался радостью атлетизма.
Как у него возникла эта идея? Шафт спрашивал себя об этом, двигаясь мимо Кристофер-стрит в сторону Седьмой авеню. Просто возникла, и все. На почве отчаяния и ненависти, куда упало ее семечко, когда он был в баре "Доктор Но". Он именно тогда понял, что творится вокруг и что он должен принять в этом активную роль, изменить направление удара, иначе невозможно жить и работать. Ему надоело рисковать жизнью всякий раз, когда он поворачивает за угол. Фокус игры должен был вернуться к Беатрис. Где они ее прячут? Как ее достать? Что они за нее хотят? Как ему самому уцелеть в этих поисках? Чтобы сразу разрешить все эти вопросы, нужно было идти только напролом.